20.07.86. Наконец дошло – заблудились!

       С самого утра Пашка и Алик блеснят. Уже поймали двух щук, что обратно укрепило Пашкину веру в спиннинг. На завтрак дежурные варят гречку и жарят рыбу. Ух пожрём!

*  *  *

       Да, чуть не забыл. Сегодня не первое удачное Пашкино блеснение. Вчера утром, когда народ дружно наслаждался рыбным изобилием, Пашка неожиданно отказался от стабильно поставляемых мной кузнечиков, и взял спиннинг с блесной. Он всегда отличался нетривиальными, но, как правило, успешными решениям. Поэтому, мешать ему никто не стал. Тем более, что опять стала подсыхать роса и наживку – кузнечиков ловить становилось всё труднее.

       Так вот, отойдя чуть в сторонку, Пашка начал макать блесну в воду возле самого берега. Глядя на то, как сосредоточенно он это делает, я решил не вмешиваться, резонно положив, что ему виднее, чем заняться в то время, когда остальные члены дружного коллектива озадачены добычей пропитания путём напряжённой рыбалки.

       Промедитировав так минут пять, Пашка с радостным воплем: «Ура поймал!», выдернул блесну из воды. На крючке висела какая-то, средних размеров, рыбина с несоразмерно длинным раздвоенным хвостом. С торжествующим видом, выставив вперёд спиннинг с уловом, довольный Пашка двинулся к нам хвастаться. Кода он подошёл поближе, странная, на первый взгляд, анатомия трофея приобрела вполне понятное объяснение. На крючке болталась здоровенная лягушка. «Ну и зажравшиеся тут жабы! – радостно вещал Пашка, – пять минут у неё перед мордой блесной тряс, пока она клюнула!»

       «И чё теперь с ней делать?» — поинтересовались мы. «Мы её съедим!» — возвестил Пашка. Как готовить лягушатину мы представляли себе слабо. Никто из нас ни разу не был в Париже и с французской кухней мы знакомы исключительно по русскому народному салату «оливье». Так что, не найдя ни в ком из присутствующих французских черт, даже в Алике, мы решили отпустить Пашкин улов восвояси.

*  *  *

           

     Отплыли около одиннадцати. Где-то в полдень сделали остановку. Я вынул из байдарки двух, пойманных утром, щук и положил их в воду, чтобы не протухли… Не протухли – уплыли... Волной унесло. Хорошо, Володя вовремя заинтересовался: куда это может смотаться дохлая рыба. Догнал в паре метров от берега.

     Сейчас уже третий час кукуем около села «Заволжское», ждём ребят с харчами. Один раз они уже приходили. Принесли кучу яблок и сахар. А теперь пошли на птицефабрику за яйцами. Уже половина шестого вечера, а где остановиться на ночь, пока не ясно.

*  *  *

       Часов в шесть отошли от берега и, через час грёбу, встали в устье какой-то речки.

       Достав карту, чтобы сориентироваться на местности, мы ничего не поняли: То, что предыдущая остановка  была у села Заволжское – установленный факт. Это название мы прочитали, проплывая мимо пристани. Но, согласно карте, это село стоит не на Ахтубе, а километрах в двадцати от неё, на какой-то протоке, впадающей в Волгу.

Оставить эту ситуацию без комментария невозможно. Итак, как теперь стало ясно, Яндекс карты нам в помощь, восемнадцатого июля мы, как Ленин: пошли не тем путём. Сначала, не повернув налево, в Ахтубу, мы вошли в ерик Кирпичный… (Кстати, «Ерик»: относительно узкая протока, соединяющая озёра, заливы, протоки и рукава рек между собой, а также с морем. Также  речная старица (в словаре Даля это значение показано основным) либо искусственный осушительный канал. Так сказала Википедия.) …Потом мы не заметили, как этот Кирпичный, впал в протоку  под названием «Митинка», а Митинка – в Волгу. Стоянка двадцатого июля была, фактически, на одном из островов Волги-матушки.

        До Волги не больше трёх километров.

( Напомню: мы, тогда, были молоды, уверены и ни в чём не сомневались)

        Обвинив во всём составителей карты. Посчитав, что выше упоминавшееся село, всё же, стоит на Ахтубе. Мы, тем не менее, решили испросить истины у мужика, ловившего рыбу на противоположном берегу. Узнав эту самую истину, мы слегка растерялись.  Оказывается, карта не врёт!

        Итак. Отойдя от стоянки у Селитренного, мы увидели, что река раздваивается. Не имея в руках точной карты, мы, вполне естественно, решили, что Ахтуба – это та, которая шире. На которой есть судовая разметка, и по которой ходят корабли. В этом и состояла наша роковая ошибка – мы свернули вправо. Правда, был один инстинктивно сомневающийся – Володя. Но голосу интуиции и разума никто не внял.

        Мы взяли правее. Река становилась всё шире, в неё вливались всё новые притоки, а мы продолжали целеустремленно налегать на вёсла.

        Когда, в полном неведении, мы три часа простояли в Заволжском, времени на поиски стоянки уже не оставалось. Встали на первом попавшемся свободном месте. Хотя лично я возражал. Если бы мне удалось убедить товарищей проплыть ещё немного, то через полчаса мы вошли бы в акваторию Волги-матушки. 

Предыдущая                    Оглавление                    Следующая